rrr - uuu

Честь и сознание. 

 истории не так много примеров когда человеческая масса превращалась бы в стихию способную смести все на своем пути. В ту стихию которой невозможно противостоять на уровне личности, когда любое действие человека закончиться его смертью. Не войско нацистской Германии, не войско Александра Македонского подобной стихией не являлись. Пожалуй за предельно условные примеры этой, убивающей все на своем пути стихии, можно взять, например, монголо-татарское иго. Но за историю нашествия продолжавшегося 300 лет, примеры стихийного убийства чередовались с ситуациями когда этого не было вовсе. Другим примером может быть продолжающаяся в данный момент операция по истреблению людей на территории Юго-Западная Азия, при помощи дронов-убийц. Но и здесь стихийность данного кровопролития весьма условна. 
    Если речь не идет о стихийности, то всегда есть возможность совершения поступка противостоящего насилию. Будем честны, для того чтобы убийца мог убивать, должны быть люди готовые умирать от его рук. Не массовые убийства евреев Третим Рейхом, не советский террор, не террор Красных Кхмеров, не могли бы происходить без людей готовых умирать таким образом.
    Нет, разумеется люди не хотят умирать, не хотят чтобы их убивали, но сознательно они становятся подготовленными к этому. Они сознательно делают себя жертвами, объективизировать себя по отношению к источнику насилия. Нимёллер в стихотворении "Когда они пришли…" касается бездействия сообществ, но он и касается бездействия людей в отдельности, ведь слишком легко "они" приходили, слишком легко убивали.

    Можно вспомнить и дошедшие до нас в пересказе слова Гурджиева. Георгия Ивановича в оном из разговоров спросили, что же делать человеку когда за ним приходят, чтобы увезти в лагерь. Гурджиев ответил: взять нож, участвовать в драке, не дастся живым. Многие ли люди, за которыми приходили хватались за нож? Единицы. Сложно пойти на такую жертву, дабы не допустить использования себя в качестве объекта, не допустить ситуацию когда кто-то будет задавать тебе качество жертвы. Это чувство чести человека который не допускает того, чтобы внешние факторы влияли на него (на его жизнь, его мышления) без его воли на то, проявляет себя в редких людях. Не многие на это способны. Типичный обыватель легко находит решение этого вопроса: "Ничего страшного. Неприятно, но лучше потерять честь, нежели жизнь и сознание. Или хотябы продлить жизнь на месяц, сутки, час". Это тот человек за которым приходят и он смирно отправляется в лагерь. Становясь обьектом которым может управлять внешний фактор он теряет свою форму, но сохраняет жизнь. Но, если ты спасаешь свою жизнь, теряя в замен свою честь, то займись ею как полагается! Займись тем что ты смог спасти — своим сознанием. 
    Что мы как правило видим? Мы видим человека который ругает внешний фактор. Он не доволен чем-то, что оказывает на него влияние. Он не доволен, но при этом он не пытается действовать как в отношении ситуации так и в отношении собственного сознания. Он может заявлять об этом скрыто, в кругу близких, боясь расправы, или открыто, зная что расправы гад ним не будет. Приходят за такими людьми редко. Они практически никогда не переходят тот придел за которым их требовалось бы убить. Но есть примеры когда эти люди пересекают черту, и за ними приходят. Они не тянуться за ножом. Они с недовольным лицом, обвиняя всех содяться в тюрьму, или получают дубинкой по голове. Они не проявляют себя в поступке, не пытаются дать сдачу. Отсиживая краткий срок они выходят на свободу, или вытирая кровь у разбитого носа продолжают ругать внешний фактор. Эти люди не способны как на поступок, так и на работу над своим сознанием. 
    Александр Моисеевич Пятигорский вспоминая поступки Георгия Ивановича Гурджиева говорил: "Настоящего человека ни что, не формирует. Это он формирует обстоятельства".